Поиск по творчеству и критике
Cлово "BEAU"
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Часть текста: тягости труда. Из него выделяются в моем воспоминании с особенною ясностью: Пушкин, Дельвиг и Глинка. Художественные создания Пушкина, развивая в обществе чувство к изящному, возбуждали желание умно и шумно повеселиться, а подчас и покутить. Весь кружок даровитых писателей и друзей, группировавшихся около Пушкина, носил на себе характер беспечного, любящего пображничать русского барина, быть может, еще в большей степени, нежели современное ему общество. В этом молодом кружке преобладала любезность и раздельная, игривая веселость, блестело неистощимое остроумие, высшим образцом которого был Пушкин. Но душою всей этой счастливой семьи поэтов был Дельвиг, у которого в доме чаще всего они и собирались 1 . Дельвиг соединял в себе все качества, из которых слагается симпатичная личность. Любезный, радушный хозяин, он умел счастливить всех, имевших к нему доступ. Благодаря своему истинно британскому юмору он шутил всегда остроумно, не оскорбляя никого. В этом отношении Пушкин резко от него отличался: у Пушкина часто проглядывало беспокойное расположение духа. Великий поэт не был чужд странных выходок, нередко напоминавших фразу Фигаро: "Ah, qu'ils sont betes les gens d'espril" {Ах, как они глупы, эти умные люди (фр.). }, и его шутка часто превращалась в сарказм, который, вероятно, имел основание в глубоко возмущенном действительностию духе поэта. Это маленькое сравнение может объяснить, почему Пушкин не был хозяином кружка, увлекавшегося его гением. Не позволяя себе дальнейшей параллели между характерами двух друзей, перехожу к моим воспоминаниям о...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: НРАВСТВЕННО-САТИРИЧЕСКИЙ РОМАН Ф. БУЛГАРИНА, ПЕР. АВГУСТ ОЛЬДЕКОП), 4 Ч. Лейпциг, 1830. (В 1-й ч. XXIV, 184, во 2-й 188, в 3-й 220 и в 4-й 316 стр. в 12-ю д. л.) Как не быть нам благодарным иностранцам! Пиши только,— они всегда готовы переводить наши сочинения. Однако чрезмеру опасливые патриоты наши ропщут на них за преложение романа «Иван Выжигин». «Какое странное понятие,— говорят они,— будут иметь европейцы о русских нравах, прочтя сие произведение?» Не бойтесь, милостливые государи, Россия не закрыта от любопытных чужеземцев китайскою стеною. Со времен Петра Великого просвещенные и почтенные европейцы не оставляют столиц наших. Принцы крови, посланники знаменитых государей, ученые путешественники и просвещенные торговые люди посещают Россию ежегодно и, возвращаясь домой, письменно или словесно передают о ней свои верные наблюдения. Из одних напечатанных и везде уважаемых замечаний о России на английском, французском и немецком языках легко можете увидеть, как мы известны вне нашего отечества. Вспомните Сегюра, принца де-Линь и г-жу Сталь, и вы успокоитесь. Вот вам три представителя образованности и любезности европейской, которые удивлялись, во множестве встречая в гостиных наших людей вполне их оценявших и очаровательностию обхождения и разговоров заставлявших забывать всю прелесть блестящих обществ Парижа, Лондона и Вены. Умные иностранцы им поверят скорее, чем «Ивану Выжигину», в котором не найдут ни характеров, ни нравов, ниже́ нравственности и сатиры, обещанных на заглавном листе; не отыщут даже интереса романов Коцебу, Списса, Дюкре-Дюминиля и прочих своих...