Поиск по творчеству и критике
Cлово "1808"
Входимость: 2. Размер: 264кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 75кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 264кб.
Часть текста: как известно, один из первых полюбил гений Пушкина и еще в 1815 г. писал ему: Пушкин! Он и в лесах не укроется: Лира выдаст его громким пением, И от смертных восхитит бессмертного Аполлон на Олимп торжествующий. С годами взаимное понимание и любовь росли, крепли и становились все более сознательными; в разлуке друзья переписывались, -- и нам известен ряд их дружески-нежных писем друг к другу; в периоды совместной жизни в Петербурге они видались чуть не ежедневно, -- то в обществе "Зеленой Лампы", то у общих друзей и знакомых, то в доме родителей Пушкина, у которых, по выходе из Лицея, жил поэт. Они были так нежно преданы один другому, что при встрече целовали друг у друга руку... Естественно поэтому, что когда Дельвиг задумал жениться, Пушкин, узнав о предстоящей перемене в судьбе друга, принял весть с волнением: "Женится ли Дельвиг? Опиши мне всю церемонию. Как он хорош должен быть под венцом! Жаль, что я не буду его шафером", -- писал он Плетневу в середине июля 1825 г. из Михайловской ссылки где незадолго до того посетил его Дельвиг, -- а вскоре писал самому Дельвигу: "Ты, слышал я, женишься в Августе,-- поздравляю, мой милый! будь счастлив, хоть это чертовски мудрено. Цалую руку твоей невесте и заочно люблю ее как дочь Салтыкова и жену Дельвига". Пушкин не сомневался в выборе своего друга,-- невеста была дочерью просвещенного человека, -- "почетного гуся" и "природного члена" "Арзамаса",...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: о гекзаметрах Мерзлякова, который прежде всех в наше время ввел эту меру. Не понимаем, что значит такое упущение и в следующем нумере предложим документы в подтверждение истины наших слов, в пособие будущему историку русской словесности». Странно, подумали мы, обвинять Гнедича в проступке, им не сделанном! В предисловии к «Илиаде» не говорится, кто у нас первый по возобновлении начал слагать гекзаметры, а именуются два писателя, которых стихи нравятся переводчику Гомера. Можно не разделять с человеком образа мыслей, даже охуждать вкус его; но требовать, чтобы он чувствовал, как мы, или, еще более, укорять его, как сделано в «Московском вестнике», зачем он не говорит, чего мы желаем, — несправедливо. Тем не менее ожидали мы четвертого нумера сего журнала, надеясь найти в нем, для поверки нашего мнения о трудах г. Мерзлякова, исчисление его гекзаметрических пьес и хотя поверхностное суждение об оных. Ожидали с любопытством, потому что знали из числа их только две-три небрежные попытки в переводах с древних и читали в трудах Московского общества любителей словесности его мнение 1 , что гекзаметр у нас существовать не может, ибо русский язык не певучий. Наконец желанный нумер вышел и в длинной, ученической диссертации о старике Гомере мы прочли: «... что честь торжественного введения гекзаметра в святилище...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: стихи, Браню я чистых муз, что так ко мне лихи, Что, не внимаючи мне, бедному поэту, Дают мои стихи на посмеянье свету! Поверишь ли — весь день я с места не схожу И за труды мои уродов лишь рожу. Кряхчу над рифмою, над мерою проклятой, Ругая Пинд и муз, весь яростью объятый. А иногда в саду под ивою сижу И на гору Парнас, зеваючи, гляжу, Настрою лиру лишь и напишу: «баллада», Взбренчу — струна вдруг хлоп — сбиваюся я с лада, «О лира злобная!» — с досадой я кричу И с Пинда лбом на низ без памяти лечу. Почто я не могу быть равен с тем поэтом, За масленицу кто одобрен целым светом, Иль тем, кто в мир рожден, чтоб лирой нас пленять И музою своей, как куколкой, играть; Иль тем, Полорда кто приятно так представил, Или Пожарского кто прозою прославил, Кто Изяслава нам приятно так воспел, Сердца Силистрией, Москвою нам согрел; Кто о Европе на<м> <в> журнале возвещает Иль в роще Марьиной кто сильно так рыдает, Иль тем, кто так весну нам красно описал, Иль...
Входимость: 1. Размер: 75кб.
Часть текста: занимались эстетикой и литературной критикой. Карамзин, Жуковский, Батюшков, Гнедич, Вяземский, Пушкин, Кюхельбекер – словом, почти все значительные поэты того времени, за редким исключением. И не только поэты, но и прозаики: А. Бестужев, О. Сомов, В. Одоевский… Конечно, отчасти это было связано с определенной свободой в области журнально-издательского дела: ничто не мешало писателю сделаться издателем журнала, альманаха или газеты, а это влекло за собой часто и обращение к критике, непременному разделу всякого периодического издания. Но была здесь, видимо, и другая, внутренняя причина. Литературная критика в пушкинскую эпоху еще не выделилась в отдельную область, не отделилась от литературы. Профессиональной критики в России, по существу, еще не было. «Где наши Аддисоны, Лагарпы, Шлегели, Сисмонди? Что мы разобрали? Чьи литературные мнения сделались народными, на чьи критики можем мы сослаться, опереться?». – вопрошал Пушкин в 1825 году в преддверии появления И. Киреевского, Надеждина, Белинского. «Критик (я разумею здесь настоящего, призванного критика, а таковых было немного), – напишет позднее Аполлон Григорьев, – есть половина художника, может быть, даже в своем роде художник, но у которого судящая, анализирующая сила перевешивает силу творящую». В пушкинскую эпоху, когда критиков как таковых в...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: оседлал, И вот за что я не согнал Певца 15-го класса. (Теперь певцы говорят сами): Хотя и согнан я с Парнаса, Все на Песках я молодец: Я председатель и отец Певцов 15-го класса. Я перевел по-русски Тасса, Хотя его не понимал, И по достоинству попал В певцы 15-го класса. Во сне я не видал Парнаса, Но я идиллии писал И через них уже попал В певцы 15-го класса. Поймав в Париже Сен-Томаса, Я с ним историю скропал И общим голосом попал В певцы 15-го класса. Я конюхом был у Пегаса, Навоз Расинов подгребал, И по Федоре я попал В певцы 15-го класса. Я сам, Княжевич, от Пегаса Толчки лихие получал И за терпение попал В певцы 15-го класса. Хотел достигнуть я Парнаса, Но Феб мне оплеуху дал, И уж за деньги я попал В певцы 15-го класса *. Кой-что я русского Парнаса, Я не прозаик, не певец, Я не 15-го класса, Я цензор — сиречь — я подлец. Сочинил унтер-офицер Евгений Баратынский с артелью Примечания * В сенате — третьего я класса, А здесь — в 15-й попал — Прим. соч. Баратынский Е. А. Полн. собр. стих., т. 1. Л., 1936, с. 325, по копии А. Е. Измайлова; Изд. 1959. Принадлежность Дельвигу и Баратынскому устанавливается находящимися в том же списке «Куплетами, прибавленными посторонними», принадлежащими А. Е. Измайлову (РЛ, 1975, № 4, с. 156). Певцы 15-го класса — находящиеся за пределами — «табели о рангах», где низшим был XIV класс. Князь Шаховской согнал с Парнаса... — В «прологе в стихах и прозе» А. А. ...